Металлические Телепузики

 

Дугину о Головине

О «пишущем читателе» и читателях искушённых»_Эссе


« Трепещите, морлоки, перед Мастером Туманной Ссылки!»
(«Евсегол и Паутина»_цитата из неоконченной повести)

«…- Я вас научу читать, сукины дети! – многоэтажно выражается Евсегол.
Звук родной речи, словно богатырская палица, косит серые ряды легкобронированных
лбов, дробится гулким эхом и уносится дальше — в глубины читающего гетто.
Мысль, пойманная в тиски, с определённой цикличностью вынуждена возвращаться вновь и вновь, привлечённая постоянно ускользающим вниманием сиреневых телепузиков, вскормленных Чересполосной Развёрткой – Великой Голубой Матерью Экранированных Креатур…
Из туманной дали небес громогласно звучит дугинское слово: «Без любви не читайте, не читайте без любви!»…».
(из того же)

Да, мы гордимся тем, что «живём в самой читающей стране Мира». Страсть к чтению, привычка сбегать из реальности одного мифа в другую, перехлёстывает порой через край. Разделять формы и клише «критически настроенного разума с привычкой всё подвергать сомнению» – жить в выдуманной действительности где пространство и время линейны и однородны, а события разворачиваются, благодаря способностям автора, с завидной последовательностью и трёхмерной перспективой. Абстракция навязанная нашему восприятию, фигуральный оборот речи ставший родным и понятным – «точка зрения» — Что может быть ущербней? Зрение оторванное от других органов чувств: Взгляд скользит по строкам унифицированных символов фонетического алфавита, «пытливый ум», воспитанный на традициях печатной культуры, «ищет одну вещь скрытую «под» другой и «в» другой, что, якобы, не противоречит замыслу писателя».
(Ц: «Это объясняется постоянным давлением действующего на подсознание представления о том, что письменный код доносит до читателя и позволяет ему переживать заключённое в речи «содержание». Вместе с тем в бесписьменных культурах мы не встречаем ничего подсознательного. Причина, по которой мифы представляются нам трудными для осознания и усвоения, заключается в том, что, в отличии от письменных культур, они не исключают никаких аспектов опыта. Все смысловые уровни существуют здесь одновременно. Так, туземцы, столкнувшиеся с фрейдистскими вопросами о символичности их мыслей и снов, настаивают на том, что все значения содержатся непосредственно в вербальных формулировках. Работы К. Юнга и З. Фрейда представляют собой не что иное, как трудоёмкое по форме преобразование бесписьменного сознания в термины или элементы сознания письменного, и подобно любому переводу, полны искажений и упущений. Основное преимущество перевода состоит в творческом усилии, им пробуждаемом. Об этом наглядно свидетельствует жизнь и деятельность Э. Паунда (Pound). И культура, находящаяся в состоянии радикального перехода от одного способа самоорганизации к другому – конкретно, от слухового к визуальному модусу – переживает процесс брожения становится своеобразным творческим ферментом, как это было в эпоху классической Греции или Ренессанса. Но в наше время – в силу его «переходности» — мы становимся свидетелями ещё большего брожения.
По мере того как под давлением обусловленным развитием электроники одновременности организации опыта наш век возвращается к устным формам бытия, мы всё острее осознаём, сколь некритически воспринимались в прошлом визуальные метафоры и модели…/Ц: Маршал Маклюэн_ «Галактика Гуттенберга — Становление человека печатающего»_ М: Академический проект Фонд «Мир», 2005._ 495 с. )
После того как был установлен памятник макакам, закончились разноцветные почтовые конверты и марки, а последний дельфин уплыл в океан, настало время подвести итоги.
Результаты экспериментов были неутешительными. Более того, Джон Лилли был ошеломлён: размеры стартстопных зон подкорки головного мозга млекопитающих, тех областей, которые отвечают за наши удовольствия и наши страдания, оказались подавляюще большими. А это, в свою очередь, значило, что короткий отрезок существования высшего животного, проходящий в фантазиях и в мечтах о сытой спокойной жизни, судорожных поисках развлечений , в большей, чем ожидалось, степени подчинен жажде погони за раздражителями в калейдоскопической смене впечатлений. Неутешительная статистика:
90 % наших желаний – результат работы «пытливого ума» и лишь 10 % — голос едва пробивающейся души – норма рядового гомункулюса в его мироощущении.
Никто не собирается сейчас опровергать и ниспровергать потребительскую пирамиду ценностей – еда-одежда-кров-защита… Но всё это «средства ставшие целями на неопределённый срок». В том числе средства коммуникации подменяющие и заменяющие собой человеческие чувства, мнимый восторг от раскрывающихся горизонтов – мир разлетающийся на куски в мире мозга, научившегося себя обманывать – вот повод для разговоров о дьяволизации общества. О «мировом сообществе», заставляющем науку, научную и научно-философскую мысль работать во благо накопления материальных ценностей и дальнейшего удовлетворения низменных потребностей – цивилизации превращающей науку в чёрную магию. Времена луддизма давно миновали и, в конце концов, всё это лишь вопрос отношений – безнадёжно мёртв тот шут, который не знает своего короля и лишь законченный кретин пилит ветвь, на которой сидит.
В «Драматической Вселенной» Дж. Г. Беннет заметил: «Мы все еще верим в магию, хотя мы называем ее разными именами. Вера, что технология или какая-либо форма социальной революции может освободить человека от необходимости работать и страдать, в своем существе неотличима от самых грубых верований в эффективность магии. Часто – почти всегда – оказывается, что отрицание магии, проявляющейся в одной форме, и слепая вера в магию, облаченную в другую форму, идут рука об руку в одном и том же человеке, в одной и той же цивилизации…».
Пора признать, что не бывает бурь в отдельно взятом стакане, счастья в отдельно взятой стране и «автономных поселений людей живущих по высшим законам» – этих «подводных лодок в степях Украины»…
Рано или поздно конфликт между Западным Умом и Восточной Интуицией разрешится. Рано или поздно каждому из нас «придётся ощутить холодную сталь острейшей бритвы у собственного горла» — сделать выбор между фактом и ценностью собственного существования.

September 2013